Гарнизон представлял собой несколько длинных бараков, перед которыми простирался невозможно огромный плац. Его окружала пушистая трава, здесь с комфортом и разместилась вся наша рота. Солдаты сгрудились небольшими компаниями, угощаясь кашей, которую гарнизонный повар быстренько сварганил специально в нашу честь. Мы с Лютым и Дрианном отправились к магессе. Ом идти явно не хотел, видимо, не желая, чтобы волшебница догадалась о его происхождении. Но я уговорил:
– Не хочешь, чтобы тебя осматривали – не надо! Возьмем какое—нибудь зелье для твоей раны!
Капрал неохотно согласился. Госпиталь располагался в довольно большом доме. Мы постучали в дверь и вошли. Внутри было чисто и уютно, в убранстве сразу чувствовалась женская рука: шторки на окне, цветочки на подоконнике, баночки—скляночки размещены на полках в идеальном порядке. Вдоль стен стояло несколько топчанов, видимо, предназначенных для больных и раненых. Сейчас все кровати были пусты. Мы с любопытством оглядывались по сторонам.
– Что вам угодно? – прозвенел молодой веселый голосок.
Из боковой двери, скрытой занавеской, отчего я не сразу ее заметил, вышла и остановилась на пороге молоденькая девчонка. Лет двадцати, не больше. Среднего роста, тоненькая, одетая в простое белое платьице, девушка разглядывала нас доброжелательно и безо всякого опасения. Ну и глаза, надо же! Ярко—синие, круглые, широко распахнутые и смотрящие на мир с выражением искреннего любопытства и любви. Кого же мне напоминает этот взгляд? Девчонка не была красавицей в полном смысле этого слова, но ее простодушное личико, по форме напоминающее сердечко, с вздернутым задорным носиком и большим, сочным, улыбчивым ртом, так и лучилось обаянием. Все это великолепие было окружено копной непослушных русых, с едва заметным рыжеватым отливом, кудряшек.
– Мы… – Дрианн запнулся на полуслове, – мы…
Ну, конечно! Вот кого она мне напомнила. Две пары одинаково круглых наивных глаз – синих и голубых – с восторгом уставились друг на друга. Мы с Лютым переглянулись и хором хмыкнули. Надо отдать девчонке должное, она первой взяла себя в руки.
– Марьяна. Марьяна Витис, магесса, целительница.
Мы тоже представились, причем Дрианн очень долго не мог вспомнить свое имя.
– Помоги парням, сестренка, – из—за моей спины сказал лейтенант Кавенс. – Это свои, Ястребы. – Отрекомендовав нас таким образом, Дин поспешил по своим делам, а мы остались стоять посреди госпиталя.
– Ястребы? – с уважением протянула Марьяна.
Наш маг важно приосанился, а целительница приступила к осмотру. Сначала юность магессы вызвала у меня законные сомнения. Памятуя о том, каким был Дрианн, когда только появился в роте, я ожидал подобного невежества и от девушки. Но Марьяна удивила: она бегло осмотрела мои раны, удовлетворенно покивала головой, затем прощебетала:
– Ничего страшного, все хорошо заживает. Надо только немножко помочь. Ложитесь сюда, на топчанчик! Не бойтесь, больно не будет!
Она ловко промыла рану, нанесла на нее какое—то зеленое, пахнущее тиной, зелье, и, ласково пробормотав:
– Сейчас будет немножко печь, потерпите, – принялась проводить рукой над моим плечом.
Тело охватило приятное тепло, края ран защипало. Я чувствовал, как они затягиваются, как пропадает слабый, но такой выматывающий, жар, как мышцы наливаются силой…
– Вот и все! – произнесла магесса. – Конечно, кожица еще молодая, да и шрамчик останется, но болеть уже не должно.
– Рик, они затянулись! – торжествующе вскричал Дрианн, словно это он сам меня вылечил.
– Как вам такое удается? – моему восторгу не было предела.
Понятно, конечно, когда подобные чудеса являют маститые целители, какие—нибудь профессоры из университета, или придворные маги, пользующие августейшую семью и аристократов. Но тут, молоденькая девчонка, пигалица – и такой уровень!
– Где вы учились, Марьяна?
– В университете, где и все, – магесса усмехнулась, а Дрианн покраснел. – Только вот там этому не учат, – продолжила девушка. – Моя мама – потомственная целительница, она со мной много занималась. Всем, что я знаю, обязана ей, а вовсе не профессорам. А сейчас давайте займемся вами.
Марьяна подошла было к Лютому, но тот осторожно, чтобы не обидеть девушку, отстранился.
– Простите, мне бы не хотелось вас затруднять… не нужно осмотра. Не могли бы вы просто дать мне немного вашего чудодейственного зелья?
Магесса была не только талантливой, но еще и тактичной. Она не стала настаивать, просто с улыбкой протянула Ому маленькую склянку с мазью. В ответ Лютый галантно чмокнул ее руку, тем самым заслужив свирепый взгляд Дрианна.
– А вы? Вы тоже ранены? – спросила у него целительница.
По—моему, мальчишка готов был душу продать Варрнавушу за то, чтобы иметь возможность ответить «да». Но он только удрученно покачал головой, искренне сожалея, что ничуть не покалечен. Мы с Лютым, прыснув, как дети малые, выскочили за дверь госпиталя, оставив магов наедине.
– Похоже, не повезло сегодня Лаванде, – расхохотался Ом, оказавшись на улице.
– Лавинии, – поправил я.
– Один демон, все равно имя дурацкое! Что, подлечила она тебя, теперь как новенький?
– М—да… – согласился я.
Как новенький… полный сил… и знающий способ определить кайлара… Не слушая, что кричит мне Лютый, я ринулся в середину гарнизона, туда, где расположилась на отдых наша рота. Пусть грубо, пусть, как утверждает Артфаал, неаккуратно, но я узнаю, кто убийца! Лютый моей ночной тренировки не видел, спал он, и днем я ему тоже ничего не рассказал – слишком много было посторонних ушей. Поэтому капрал толком не понимал, что именно происходит, но все равно бежал за мной следом.